За что убили главу сельсовета Самуила Призанта

80 лет тому назад в Украине началось массовое раскулачивание крестьян. 23 января 1930 г. ЦК КП(б)У принял постановление «О мероприятиях против кулачества»: требовалось до 15 марта провести в Украине кампанию раскулачивания.

11 марта 1930 г. состоялся пленум Дяговского сельсовета, который поставил задание «всем членам с/совета принять активнейшее участие в проведении всех мероприятий, которые проводит советская Власть на селе».

Тогда же были выбранные «бригады по изятию имущества», которым поручено «сделать изятие от зажиточного хозяйства». Это, как показывают документы, определялось часто «на глаз». Пленум сельсовета постановил «вести точный учёт кулацких хозяйств, которые не выполнили твердого задания по хлебозаготовке, и вчастности применить к ним. . . соответствующие меры».

Как правило, активисты выгоняли зажиточных хозяев из дворов, а имущество, скот, реманент конфисковывали. Люди оставались без средств к существованию. Дети умирали от голода. Несколько кулаков с семьями выслали за пределы Украины.

Люди прятались или убегали куда глаза глядят. Например, Петр Трофимович Шестак, как свидетельствует его расстрельное дело, в 1932 г. «подлежал высылке на Север как кулак, но. . . от таковой скрылся и некоторый период времени проживал на нелегальном положении».

Так образовывались в разных местах Черниговщины повстанческие отряды, которые мстили раскулачникам. В Менском регионе образовались «банды» Хруща и Степана Несукая.

Активист

Призант Самуил Лазарович (на снимке) родился в 1888 году в Польше, эмигрировал в СССР. В 1923 г. приехал в с. Дягову и работал столяром по найму. В 1925 году также был и агентом по распространению газеты «Советское село».

В 1925 году избран председателем сельского комитета бедняков. 7 сентября 1929 года назначен главой сельсовета Дяговы. Активно участвовал в создании дяговских колхозов, выселении из Дяговы зажиточных хозяев. Погиб в 1931 году. Похоронен сначала в центре села, потом могила перенесена на кладбище.

Самуил Призант, сельский председатель, очевидно, слишком старался строить «новую жизнь» в Дяговы. Он, как писала райгазета, «со своими помощниками выселяет кулаков из села, притягивает их в суд», активно описывает имущество крестьян, которые не хотели даром отдавать хлеб советской власти. Делалось это с энтузиазмом, верой, что так будет положен конец пережиткам прошлого!

Сельские активисты описывали имущество тех, кто не мог оплатить непосильные налоги. Было составлено «Описание» хозяйств Ивана Винниченко (20 января, 17 марта), Ефима Максименко (24 января), Левка Лесюты (26 января), Михаила Киселя (28 января), Василия Максименко (3 февраля), Самсона Башлука (16 февраля) и еще около 70 хозяйств.

Если крестьяне не могли расплатиться, их имущество конфисковывали. Многих судили. Карали даже за то, что не хотели засевать собственную ниву (потому что все равно заберут!). 1 декабря 1930 г. сельсовет утвердил тройку «по выявлению кож» (чтобы начислить налог за проданный скот!).

В Украине тогда раскулачено 70407 хозяйств, выселено на север и в Сибирь 31593 семьи (146229 душ). Особенно активно проводилась кампания в феврале-мае 1930 г. А за четыре года ликвидировано около 200 тысяч хозяйств зажиточных хлеборобов. В 1929—1933 гг. в селе Дягове раскулачено больше 60 хозяйств!

Кого разоряли

Показательна судьба нескольких трудолюбивых семей Антоненко. Семья Петра Кузьмича Антоненко до 1917 г. имела 15 гектаров земли, 3 коней, 2 коров, 15 овец, пасеку из 20—30 ульев. В 1920-х семья из 5 душ (из них трое детей) благодаря напряженному труду стянулась на водяную мельницу, молотилку, сеялку, веялку, имела половину части и в ветряке. Для советской власти такие трудовики в конце 1920-х годов — враги.

Если в 1928-1929 гг. семья П.Антоненко имела уже 1 коня, 1 корову, 9 гектаров земли и 0,96 гектара огорода, то она должна была оплатить государству 240 карбованцев 75 копеек налога. В следующем году налог составлял 282 карбованца 15 копеек (корова стоила 140 карбованцев).

Сотрудник ГПУ Юрченко 28 июля 1932 г. оформил «Обвинительный приговор»:

«. . . кулак Антоненко Петр Кузьмич, уроженец села Дягова Менского района, занимается систематической К-Р агитацией, направленной на срыв всех мероприятий, проводимых на селе, распространяет провокационные слухи и всячески противодействует проводимым мероприятиям на селе.

Вся эта антисоветская деятельность Антоненко отрицательно отражалась на ходе хозяйственно-политических компаний, в частности коллективизации, в результате чего ни одно хозяйство на его углу не записалось в колхоз и даже в 1931 году после организации колхоза, благодаря антисоветской деятельности, два хозяйства, которые живут смежно с ним, выписались из колхоза, попав под влияние кулака-Антоненко и его антисоветской агитации.

Кроме того, Антоненко как упорного неплательщика налогов, а также как уклоняющегося от всех мероприятий Соввласти — хозяйство было распродано в 1930 году и дело за неуплату налогов было на него передано в суд, после чего Антоненко скрылся и скрывался все время до мая месяца 1932 года».

Гепеушник писал, что Антоненко «в предъявленном обвинении виновным себя не признал», а потому предлагал выслать его «в Северный край сроком на пять лет».

С детьми не считались

Понятно, что крестьянин, у которого все отобрали, не мог хвалить власть. П.Антоненко убежал от выселения в Беларусь, а его разоренную семью власть не оставила в покое. 29 ноября 1930 г. появился акт: «Я, председатель Дяговского с/совета Призант, в присутствии секретаря Гречухи составили настоящий акт о следующем.

Этого числа была вызвана гр-ка с.Дяговы Антоненко Тоня Филипповна (жена П.Антоненко, которая в источниках называется также Хивонией, Фионией — Авт.) в с/совет для проверки выполнения тверд. задания по хлебозаготовке. . . установлено, что гр-ка не выполнила по твер. задание, из суммы 195 пудов, какой ее было дано комисию, сприяли хлебозаготовка недовыполнена 165 пудов, говоря, что лишь нет и не вывезу. Настоящий акт составлен для притягивания выше отмеченной к судебной ответственности как за срыв комп. хлебозаготовки» (язык оригинала. — Авт. ).

Женщину взяли под стражу. Она писала к следователю: «Прошу Вашего распоряжения о скорейшем освобождении из под ареста, так как у меня нет никого дома, кроме 3-х детей, самому старшему 10 лет. Дом нетоплен и некому приготовить еду детям, и я здесь сижу голодная. Антоненко Фиония. 6/ХІІ.1930».

Но на детей не образали внимания. Начались судебные слушания. Свидетели — сам С.Призант и его секретарь Т.Гречуха. В течение 1931 г. женщину терроризировали в суде. Нервы ее мужа не выдержали, и он в мае 1932 г. сдался власти. По протоколу №91/851 «Особого Совещания при Коллегии ГПУ УССР» от 3 декабря 1932 Петр Антоненко выслан «в Северный край сроком на три года».

Поддавался преследованиям и Иван Авраамович Винниченко (1901 г.), арестован 16 октября 1930 г. До революции он имел 16 десятин земли, 2 коней, 2 коров, 8 овец. После 1917 г. — 12,23 десятины, коня, корову, 4 овцы. В двух домах «под одной крышей, крытой железом» обитало 6 душ.

«Обвиняемый Винниченко выступил в 1929 г. на общем собрании по вопросу самообложения и заявил: «Мы сначала должны построить себе хаты и хлевы, а потом уже и вам. . . обвиняемый собрал группу крестьян, начал агитировать, заявляя: «Крестьян обижают. С каждым годом увеличивают налог, нужно обязательно бороться с этим, дабы не увеличивали налога», — писал уполномоченный опергруппы ГПУ Усов. Эти обвинения оперуполномоченный в основном записал со слов главы сельсовета С.Призанта. 13 ноября 1930 г. И.Винниченко сослан на три года «в Северный край».

Столько же получил и Иван Сильвестрович Винниченко, которого арестовало ГПУ 4 февраля 1930 г. Мужчина до 1917 г. имел в Дягове 40 десятин земли, маслобойню, просорушку, крупорушку, мельницу, 4—5 коней, 4—5 коров, 20 овец, 10 свиней, а уже в феврале 1930 г. — 10,25 десятины, 2 коровы, коня, 4 свиньи.

«Желая нанести ущерб проводимой кампании Винниченко умышленно прекратил работу на мельнице, за что был оштрафован в 500 рублей. Систематически жалуясь на то, что Соввласть его ограбила и что нельзя уже теперь жить, он прятал хлеб и при обыске у него было обнаружено до 400 пудов хлеба, который он вывозил на частный рынок в Мену. В 1929 году осенью в период проведения кампании по реализации 3-го займа индустриализации Винниченко открыто агитировал против распространения займа, говоря, что это бумажки, от которых толку нет, за что был арестован раймилицией», — отмечал оперуполномоченный 2-го отдела Конотопского окружного отдела ГПУ Орлов.

И опять человека заслали в «Северный край» по показаниям главного свидетеля — С. Призанта: «В нашем селе живет в настоящее время крупный кулак — экспертник Винниченко Иван Сильвестрович. . . В 1927—1928 году при проведении хлебозаготовок он злостно упорствовал в сдаче излишков, пришедшему к нему гр-ну Гапону Виталию заявил, что черт его знает, наложили хлебозаготовку, а я где этот хлеб возьму и да теперь все берут и берут, а толку мало».

Очевидно, С.Призанта покарали смертью дяговчане — за слезы женщин и детей, выгнанных среди зимы на улицу. Сельский председатель давно знал, что на него готовят покушение. Он свидетельствовал ГПУ, что «в 1927 г. на одном из тайных собраний кулаков было решено убить главу КНС, для чего банде Хруща было дано 200 рублей».

Осенью 1931 г. ночью в Дягову заехал атаман Хрущ со своими казаками. Они окружили дом С.Призанта и подожгли с четырех сторон. Глава сельсовета сгорела в огне. На следующее утро крестьяне нашли его обгоревший труп. В руках Призант держал револьвер. Его жена (у них не было детей) задохнулась от дыма в погребе. Призант стал такой же жертвой коллективизации, как и те, кого обижал.

Казаки Хруща не убили других сельских активистов. Вероятно, мстители всю вину за причиненные им страдания положили на организатора раскулачиваний Призанта. Потому что именно он определял, кого заслать, разорить и тому подобное.

По нашим подсчетам, в 1929—1934 гг. от преследований советской власти пострадали почти 100 семей дяговчан, большинство из которых потеряли землю, жилье, имущество, скот. От этой политики пострадали в целом до 500 обитателей села. Во второй половине 1930-х годов в Дягове преобладали уже колхозники-«стахановцы», которые послушно поставляли дешевое продовольствие сталинской империи.

Менский район Черниговской областиФото из музея им.В.Тарновского

Из постановления Совнаркома УССР от 13 августа 1929 г. :

«1. . . . признать, что к кулацким хозяйствам относятся все крестьянские хозяйства при наличии в хозяйстве одного из нижеперечисленных признаков:

а) если в хозяйстве систематически используется наемный труд для сельскохозяйственных работ, или в кустарных промыслах и предприятиях (. . . , , , , , , , , , , , , , , , , )

б) если в хозяйстве есть мельница, маслодельня, крупорушка, просорушка, шерстечесальня, шаповальня, терочное заведение, сушарня, кожный завод, кирпичный завод или другое промышленное предприятие — под условием употребления в перечисленных предприятиях живой тягловой силы и механических двигателей, а также, если в хозяйстве есть ветряк или водяная мельница с двумя и более осанками;

в) когда хозяйство систематически сдает в найм сельскохозяйственные машины с механическими двигателями;

г) когда хозяйство сдает в найм постоянно или на сезон отдельные оборудуемые помещения под жилье или предприятие;

д) когда члены хозяйства занимаются торговлей, ростовщичеством, коммерческим посредничеством или имеют другие нетрудовые прибыли (в том числе служители религиозных культов), а также, когда кто-либо из членов хозяйства выбирает регистрационное удостоверение на ведение промышленного предприятия.

Председатель Совета Народных Комиссаров УССР Чубарь В. Я.  

Секретарь Совета Народных Комиссаров УССР Яворский Ю.Е.».