Пам'ять о Гонгадзе предостерегает

16 сентября прошло 13 лет со дня убийства украинского журналиста Георгия Гонгадзе.

Это преступление, которое вызвало наибольший резонанс в ряду подобных как у нас, так и за пределами Украины, поныне до конца не раскрыто.

Конечно, еще в 2008 году столичный суд вынес приговор относительно трех прежних сотрудников милиции —непосредственных убийц журналиста: они получили большие сроки заключения.

Наконец завершилась затяжная эпопея с осуждением непосредственного начальника убийц и также участника убийства: в январе этого года Печерский райсуд столицы осудил бывшего начальника Главного управления уголовного розыска МВД генерала Алексея Пукача к пожизненному заключению.Хоть вызывает удивление, что одно лишь рассмотрение дела в суде длилось более 2 лет. Ведь Генпрокуратура завершила следствие по делу еще в декабре 2010-го.

Но и это не финальная точка. Остается открытым главный вопрос: кто заказчики убийства? Ведь очевидно, что Георгий Гонгадзе стал жертвой какой-то сатанинской политической игры на очень высоком уровне. Да, суд признал, что Пукач действовал по приказу своего шефа, тогдашнего министра внутренних дел Юрия Кравченко.

Но с того уже ничего не спросишь и у него ничего не спросишь: как раз в день планируемого допроса министра в Генпрокуратуре он дома загадочно «покончил жизнь самоубийством» — вердикт следствия. Это странное «самоубийство» двумя выстрелами самому себе в голову — еще одна из загадок в длинной цепочке дела Гонгадзе. Как и пресловутые «пленки» майора Мельниченко, вроде бы записанные им из-под дивана в кабинете главы государства Президента Кучмы. Спекуляции вокруг этих пленок, причем международного характера, длятся тоже уже почти 13 лет.

Поэтому вполне естественно, что потерпевшая сторона на процессе Пукача — вдова Георгия Мирослава Гонгадзе подала апелляцию на приговор суда. Конечно, не относительно самой меры наказания, наивысшей в нашем законе, а требуя расследовать заказной характер убийства журналиста.

Конкретнее — только ли на покойного министра Кравченко «списывать» это преступление? Но до рассмотрения апелляции еще далеко, потому что даже тот приговор Пукачу вот уже 9-й месяц никак не вступит в силу, а лишь после этого рассматриваются апелляции. Причина — осужденный все еще «знакомится» с материалами дела и сколько это будет продолжаться — неизвестно, потому что суд не ограничил его каким-то сроком. Грош цена и заявлениям первого заместителя Генпрокурора Кузьмина, якобы прокуратуре давно известные заказчики убийства журналиста.

Если известны, прокуратура просто обязана передать эти данные правосудию.

Но стоит посмотреть на это дело значительно шире. Она наглядно осветило состояние демократии в нашем обществе — зачаточной, недоразвитой. Ведь прямым ее проявлением должна была бы стать мощная роль масс-медиа в обществе. До этого далеко. Голой декларацией является лозунг о прессе, медиа как четвертой власти— после законодательной, исполнительной и судебной. Вообще-то, в развитых демократиях это первая власть — власть общественного мнения. Что же имеем мы?

Такое уродливое явление, как существование старухи комуно-советской сети прессы местных органов власти. И в первую пленарную неделю новой сессии наш парламент не смог даже в первом чтении принять долгожданный закон о разгосударствлении прессы, между прочим, один из тех, которые необходимы для нашей евроинтеграции.

Но и разгосударствление медиа у нас проходить как-то не по-человечески. В наиболее мощной по влиянию на население сфере медиа — телевидении видим вялые государственные телеканалы, общеукраинские и местные, и полное засилие приватизированных олигархами каналов. Получаем «сто какие-то» места в мировых рейтингах свободы слова. Имеем грубое нарушение достаточно демократичнх положений Конституции и законодательства относительно деятельности СМИ и свободы слова. Имеем использование масс-медиа в грязных политических игрищах.

И наконец, возвращаясь к годовщине убийства Гонгадзе, как ни сказать о правовой, социальной защите журналистов. Вот буквально несколько сообщений последних дней.

В 2013 году выросло количество нападений на журналистов со стороны силовиков. Это засвидетельствовал анализ, проведенный рядом журналистских организаций. С горем пополам за январь-июль было зарегистрировано 117 дел по статье 171 Уголовного кодекса «Препятствия законной профессиональной деятельности журналистов». Но при этом лишь 3 дела направлены в суд по этой полумертвой статье.

Наиболее резонансное событие — осуждение рукомахателя Титушко и его дружков за нападение на журналистов на акции в столице 18 мая. И то это «спущено на тормозах». Было заключено какое-то «мировое соглашение»: «титушки» милостиво соизволили признать свою вину в преступлениях по упомянутой ст. 171 и статье «Хулиганство», а за это признание им дали условные сроки лишения свободы, то есть без заключения. При том, что в приговоре суд таки признал их виновными.

Журналисты опять заявляют о слежке. В частности, идет речь о Донецке, издании «Новости Донбасса». Об этом сообщил Инстуитут массовой информации. Слежка за журналистами началась с конца августа, с тех пор, как они стали писать материалы о коррупции в органах власти.

Представители власти ведут кампанию из дискредитации СМИ. Об этом заявил Институт медиа-права. В нескольких регионах были распространены газеты — так называемые печатные версии чуть ли не самой авторитетной у нас Интернет-газеты «Украинская правда».

Редакция газеты официально заявила, что это фальшивки и обращается в правоохранительные органы с требованием расследывания преступления. Такая проверка, заявила редакция, позволит выяснить, причастна или нет власть к этим фальсификациям. Между тем появился еще и сайт, который копирует УП и где «сливается» всевозможная гадость, особенно на оппозицию.

Многоразовые случаи подделки изданий в прошлом, эти грубые нарушения закона с целью дискредитации СМИ, остались без надлежащих расследований и наказаний, что уже свидетельствует, как минимум, о безразличии власти к этим проявлениям.

Досье на журналистов. В Киеве по указанию органов народного образования школы стали собирать информацию о том, у кого из учеников родители являются журналистами. Зачем все это, никто толком не объясняет.

И так далее, и тому подобное. И это в очень ответственный период европейского выбора Украины. А одно из четких требований Евросоюза — обеспечение реальной свободы слова, свободной деятельности медиа. И если мы действительно стремимся войти в европейское сообщество, нужно что-то делать. Иначе Европа и мир и дальше будут идентифицировать Украину в первую очередь по словам «Чернобыль» и «Гонгадзе».