Как Гусак городскую полицию защищал... от народа

Каждый четверг начальник городской полиции Сергей Кагитин проводит прием граждан.

По графику, «ходоков» должны выслушивать с 16-и до 18-и. Но тот, кто хотя бы один раз приходил пожаловаться городским милиционерам-полициантам, убедился: для последних закон «Об обращении граждан» не писан.

На аудиенцию нужно записываться предварительно, и приходить на 16-ть без опозданий. Дальше – по сценарию. После 16-и к народу выходит секретарша. Кое-кого она уже знает в лицо, кое-кого – и по имени-отчеству. Это, так сказать, завсегдатаи.

Новичков стоит предупредить: если вы сангвиник или даже меланхолик, то в коридоре полиции, не сомневайтесь, – станете холериком. Ведь, во-первых, не одни ботинки придется стоптать, ходя на такие личные приемы, потому что решать ваши проблемы, очевидно, здесь никто не спешит. А во-вторых, организация этого деликатного процесса испытывает ваши нервы на прочность (так, наверно, задумано).

Личный прием может начаться с опозданием на час, а может и вообще не начаться, как случилось в прошлый четверг 23 июня. Господин Кагитин искал вместе с личным составом похищенного мальчика. По крайней мере, нам так сказали. Народ с пониманием отнесся к операции «ы» и пришел на прием через неделю. Конечно, людей стало больше.

Через две недели и количество проблем выросло вдвое – в фойе первого этажа мест для сидения всем не хватило. Помещение напоминало улей – шумно и душно.

– У меня повышенное давление, нужно таблетку принять, – реагирует на длительное ожидание одна из посетительниц и нервно ищет рукой палочку, –  здесь где-то есть вода?

– Не только воду, но и туалет для посетителей здесь не предусмотрели. Нужно просить дежурного, чтобы пропустил пройти через служебный вход во двор, – объяснили знатоки процесса.

... Когда перевалило за полпятого, стал назревать «бунт».

– Народу сколько, когда же начальник успеет всех выслушать, принять решение? Понятно, если всех и примет, то лишь формально, – начались народные волнения.

Кто-то бросил клич – нужно подниматься на второй этаж к кабинету начальника. Ведь тот, кто должен стоять на стороже закона, не имеет права его нарушать. Тем более – закона «Об обращении граждан».

Трем самым ловким женщинам таки удалось «проскользнуть» мимо стеклянной будки-аквариума дежурного, и едва лишь они набрали на лестнице темп, как с «низкой дистанции» их опередила секретарша. Наверно, ситуация штатная. А уже за считанные секунды наверх «летел» и дежурный прапорщик, который только что «проморгал». Как потом выяснили, он – Гусак.

Секретарша ринулась быстрее доложить начальнику о неуправляемых тетях. Возможно, чтобы его не застали врасплох в «пикантной» ситуации (допустимо, за чашкой кофе).

А прапорщик грудью заградил входные двери второго этажа, которые открывали прямой путь к начальственному кабинету. Он мужественно продемонстрировал готовность проявить силу, если возникнет необходимость.

– Я защищаю государственное имущество, – объяснил коротко, – не имеете права без разрешения заходить в государственное помещение!

– Но это же народное помещение, то есть наше. И полиция – для народа!

– Государственное! – стоял на своем Гусак. – Ваше – у вас дома!

– Представьтесь, пожалуйста, чтобы знать, кто нарушает наши права.

– Гусак.

– А имя-отчество?

– Просто Гусак.

– Гусак – то и Гусак. А почему не пропускаете?

– Потому, что на личный прием нужно приходить по одному, а не втроем!

Почтенная птица стояла на своем, пока секретарша не дала приказ пропустить всех трех ходоков.

Господин Кагитин, к его чести, извинился, том числе, и за своего Гусака. И убедительно обещал, что исправится – личный прием будет начинать вовремя.

Доживем до четверга.

P.  S. Личный прием у начальника городской полиции – это сериал. Мексиканские отдыхают. Поэтому «Как Гусак городскую полицию защищал... от народа»  – лишь первая серия. Кстати, недавно господин Кагитин принимал участие в заседании «круглого» стола на тему: «Полиция и общество Чернигова: пути взаимодействия». По нашему скромному мнению, путь к взаимодействию начинается с выполнения ЗУ «Об обращении граждан». А уже потом – все другое.