Безграмотные кавалеры и хулиганы угрожают одиноким старушкам

Неизвестные в Вересочи Куликовского района подкладывают людям письма с угрозами: вставляют в калитки, двери, окна.

С неделю назад страшное письмо получила одинокая пенсионерка Нина Шеметун.

Содержание всех записок приблизительно таково: хотите спокойно жить, отдайте нам свои деньги, положите там-то и там-то.  А как нет — будем мучить. Пугают пожарами, битыми окнами.

Все написаны ломаным русским языком. С ошибками. Печатными большими буквами. Синей пастой, шариковой ручкой. Бумага из больших и малых тетрадей, альбомов.

Почти все подозревают, что это делают местные ребята. Но кто точно, не знают. Записки с угрозами подкладывают в Вересочи уже несколько лет. Говорят, с начала 2000-х. За три последних года поступили около двух десятков таких писем. В основном одиноким старушкам. Сумы требуют, особенно как для пенсионеров, достаточно большие. Нина Шеметун получила три письма. Первое — в августе. Торчало в калитке. Всю пенсию хотели. Говорит, кто-то отдал письмо в милицию. Старушка испугалась, поехала к детям в Россию. Второе письмо вставили в домашние двери во время отсутствия пенсионерки: «Если нет столько, дай меньше. Но не жадничай». Бумажку увидели знакомые старушки, которые присматривали за домом. Почитали. Там и оставили. Потом письмо исчезло. Женщина думает, что сами воры его и забрали.

— В третьем письме, которое подбросили на днях, уже не пишут, сколько хотят денег. Говорят, три дня даем и идем в гости. Ну за что платить, за то, что в мире живу?

Старушка принесла последнюю записку в церковь. В настоящий момент она хранится у батюшки Виктора Журавля.

— Не жаловалась. Кто жалуется теперь? Напрасно. Я хотел прочитать письмо на сходе села, но он не состоялся. Какие теперь юные тимуровцы, хотел показать, — смеется батюшка. — Показывал письмо в сельсовете, а мне говорят, что многотаких!

— От меня как будто перекинулись на другую бабу. Видно, поднадоело мне писать. Деньги же не несу, — говорит одинокая Нина Примак, которая в последний раз получала угрожающее письмо с месяц тому назад. К старушке дважды влезали в дом на Пасху: в этом и прошлом году. Первый раз украли две тысячи долларов. Во второй раз — 150 гривен, сало, две банки мяса. Потом начались письма. Женщина поставила в доме внутренние замки. Племянник привез маленького черного щенка Жучка, чтобы вырос в большого и грызнул воров. — Четыре или пять было писем. Вот предпоследнее как будто (показывает письмо). «5 тысяч неси под чужую калиту, где никто не живет. Или подожжем». В последний раз еще и камень в оконное стекло в веранде бросили — угрожают (до этого окно в доме разбивали). Нет, чтобы им туда носить... У меня на свои расходы пенсия. Первую записку в сельсовет отнесла. Последнюю забрали, милиция была. Говорят, ищем.

Валентине Каращук записка пришла еще три года тому назад. Она, в отличие от большинства получателей, не одинокая. Вместе с ней живет сын. На то время проживала дочка. Пока хозяйка лежала в больнице, дома никого не было, кто-то поджег ее поднавес с сеном, гараж, сгорел трактор. Через неделю в калитке торчало письмо: «Если хотите знать, кто вас сжег, положите тысячу долларов, только не заявляйте в милицию».

— Почерк, как будто я его где-то видела, — вспоминает женщина. — Написано грамотно. Кто-то, по-видимому, башковитый писал. Дочка говорит, кто-то пошутил, по-видимому. Деньги нужно было отнести на определенный огород, около стадиона, где школа. Там столб стоит, под столбом белый кирпич — под него. Как в кино. Деньги не носила. Что, такие дураки, что ли? Подумали, если будет второе письмо, что-то решим.

* * *Местные называют эти действия террором. «Сегодня одинокой старушке положили, а завтра мне». «Не закоренелые, просто сцыкуны. Потому что те, что бандюки, отбирают — и все. А эти кусь — и в будку. И денег хотят, потому что нужно за что-то випить, но боятся». «Креативные у нас хулиганы, в других селах просто деньги отберут, а здесь еще и записки пишут». Начиналось, говорят, все с хутора, села Веселого, где в основном пенсионеры. Поговаривают, там ворам даже носили деньги, чтобы отстали. Но эти люди, говорят, уже покойники. В Вересоцком сельсовете брали образцы почерков молодых людей (1985,1987,1988 лет рождения), возили на экспертизу, и похожести не нашли. Ничего не доказали. 

Версия «Вестника». Действительно ли это пишет молодежь? Тогда — почему по русски? Молодежь в школе научили писать по украински, а в записках — почти нет украинских букв и или ї. Поэтому, может, стоит поискать и среди 40-летних или старых, тех, кого учили еще при Союзе писать по русски, в частности, научили писать букву ы.

Алина Сиренко, еженедельник «Вестник Ч» №39 (1429)

Видео «Окна. UA»